При знакомстве Света производит впечатление немного робкой, но очень обаятельной девушки. При этом она открыто отвечает на все вопросы о событиях трехлетней давности. И это удивительно, ведь даже взрослые женщины, столкнувшиеся с домашним насилием, не всегда готовы говорить об этом. Нельзя сказать, что Свете наш разговор дается легко: она нервничает, сбивается, отвлекается на описание ненужных подробностей. Но о самом страшном рассказывает очень откровенно.

сказочная история

«Мы с Игорем встретились летом в Москве, мне было тогда 18 лет. Сидела с подругами на летней веранде кафе, к нам подошли несколько парней. Обычно я не знакомлюсь с молодыми людьми на улице, потому что стесняюсь. Отец меня воспитывал строго: не разрешал пользоваться косметикой, одеваться женственно, гулять допоздна. После того как родители развелись и папа стал жить отдельно, мама позволила мне носить юбки, кофты с декольте, краситься, куда-то ходить с подружками. Игорь показался очень галантным, обходительным, симпатичным. Мы обменялись телефонами, встретились еще раз. Сначала я настороженно относилась к его ухаживаниям. А он очень старался: дарил цветы, сладости, говорил, что я ему нравлюсь. Спустя полгода, на мой день рождения, признался в любви. Я немного растерялась. Волновалась из-за того, что он был старше на семь лет. Но он не давил на меня, а просто был рядом и заботился.

Маме Игорь понравился тем, что говорил о свадьбе. Она по национальности казашка, а в этой культуре девушки рано выходят замуж. Папе Игорь показался надежным, способным обо мне позаботиться. Скоро я привыкла к Игорю, скучала, когда он был в командировках. И спустя какое-то время почувствовала, что влюблена.

Однажды Игорь рассказал о решении его родителей купить ему квартиру в Москве и обставить её под стиль прованс. Он признался, что хотел бы жить в ней со мной. Мы отпраздновали новоселье спустя девять месяцев после нашего знакомства».

Подобные истории рассказывают со счастливым выражением лица, словно выставляя собственную радость напоказ. А Света говорит будничным тоном, с безразличием, можно даже сказать - с сожалением. Тогда она думала, что ее ждет счастливая семейная жизнь рядом с лучшим мужчиной в мире.

новоселье

«Мы купили персидского котенка, чтобы он первым переступил порог нового дома. Пушинка был милым, беззащитным. И он стал первой жертвой.

Как-то вечером Игорь пришел с тренировки расстроенным. Котенок бегал по квартире. Игорь прошел в комнату и увидел, что Пушинка напрудил прямо на покрывало. Очень разозлился и теннисной ракеткой ударил глупого котенка. Я этого не видела, но, как рассказывает Игорь, это была случайность - он не хотел причинить Пушинке вреда. Я очень расстроилась: всегда грустно, когда погибают твои питомцы. Переживала и плакала».

Слушая такую историю, невозможно оставаться безразличной. Ты словно оказываешься в прошлом и наблюдаешь за происходящим, но, к сожалению, вмешаться не можешь. Я была настолько поражена, что в первый раз перебила Свету: «А до этого случая ты разве не замечала проявлений агрессии с его стороны? И почему ты тогда не ушла?»

Света с сожалением ответила: «Видела: Игорь вспыльчивый человек. В порыве эмоций мог разбить чашку. Но я никогда не представляла, что он способен причинить боль мне. Самое страшное - я тогда не ушла. Не подумала, что рано или поздно эта агрессия коснется меня. Тем более, Игорь всегда говорил, что никогда меня не обидит. Помню, подумала: моя вина - не приучила котенка ходить в туалет».

Поражает, с каким спокойствием Света рассказывает об этом происшествии. Словно говорит о ком-то другом. Психологи назвали бы это изоляцией аффекта - человек удаляет из сознания эмоции о каком-то событии, чтобы оградить себя от переживаний. Но о том, что было дальше, наша героиня говорит уже не так спокойно.

под горячую руку

Света допивает кофе, нервно комкает салфетку и продолжает: «Однажды Игорь пошел в бар с друзьями, немного выпил. Я ждала его дома. Игорь вернулся поздно. Он разозлился из-за того, что я начала ему рассказывать, как пыталась найти работу. Наверное, стоило промолчать. Его голубые глаза стали практически прозрачными от гнева, белки глаз покраснели. Я испугалась: не могла узнать в этом монстре любимого. Он ударил меня по лицу. Я упала на диван, а Игорь начал душить. Закричал: «Почему ты на меня так смотришь? Опусти глаза!» И надавил мне на глазницы. Было ощущение, что лишусь зрения. Он пришел в себя, только когда я стала задыхаться. Плакал, просил прощения, уверял, что такое больше не повторится.

У меня был шок. Как закончился тот день, помню плохо. Пошла в ванну и увидела: сосуды на глазах лопнули, на лице синяк».

Я пытаюсь понять, почему Света сразу же не рассказала об этом случае близким. Маме, подруге, например. Света объясняет: «Следующую неделю я просидела дома. Мне было стыдно. Думала, что сама виновата: не стоило провоцировать Игоря. Старалась меньше смотреть в зеркало, хотела забыть о случившемся. Это были мои первые серьезные отношения. Мне никто не объяснил, как они должны складываться, а у самой не было опыта.

Однако побои стали повторяться. Игорь требовал идеальной чистоты дома, ставил в пример свою маму - отличную хозяйку. И если видел хоть маленькое пятнышко - закатывал истерику. Хватал меня за руки, как котенка, тыкал носом, чтобы лучше видела грязь. И часто бил по лицу.