Мы любим сплетничать о оругих и не слишком рады, когда обсу ждают нас. Однако в любом случае тайные разговоры полезны: помогают открыть в себе то, что не всегда готовы принять.

ХОЧУ ВСЕ ЗНАТЬ

Люди предрасположены к сплетням физиологически - эго медицинское обоснование «некрасивого» массового поведения обнаружил профессор Пенсильванского университета Иона Бергер. От эмоционально окрашенной информации наша вегетативная нервная система так возбуждается, что сохранить «сенсационные» новости п тайне нет никакой возможности. Они расползаются с неимоверной скоростью - все эти интригующие секреты друзей, близких, знакомых или звезд. Именно на этом свойстве человеческой природы, считает Бергер, основан успех социальных сетей - они держатся на сплетнях и подглядывании.

Из информации, которой человек готов поделиться, его виртуальные друзья выуживают свежую и интересную, замечая на фотографиях из отпуска не пальмы и море, а новую девушку френда, Первая реакция: «А ты слышал, у Саши опять новая длинноногая подружка?!» - запускает ценную реакцию обсуждения: и Саши, и его мужского обаяния вплоть до анатомических подробностей бедолаги, которые с радостью сообщает одна из бдительных бывших.

Мы устроены так, что хотим знать абсолютно все не только о знаменитостях, дли которых это - оборотная сторона их миллионных гонораров, но и о коллегах, друзьях, преподавателях, начальстве. И, конечно, нам интересна не та информация, что размещена на официальных сайтах компаний и актеров. А что-нибудь, способное затронуть нас эмоционально, лучше всего - глубоко запрятанные в шкафы скелеты.

ОДНА БАБКА СКАЗАЛА

После Первой мировой войны в США появились компании, специализировавшиеся на распространении слухов: там можно было заказать нужный сюжет, оплатив «услугу» по прейскуранту. Это делалось в целях рекламы товара или подавления конкурента. Допустим, среди рабочих конкурирующего предприятия распространялась сплетня, которая запросто могла спровоцировать забастовку. Или, наоборот, хозяин, узнав о готовящейся забастовке на его собственном предприятии, заказывал распространение среди жен рабочих слуха, подрывающего доверие к профсоюзным лидерам. Не только коварное, но и практичное использование человеческой природы.

В 30-х годах XX века немецкие военные поставили изучение слухов на научную основу, правда, все исследования были строго засекречены. После Второй мировой войны специалисты вместе с секретными материалами перебазировались в Штаты. После чего всякая коммерческая деятельность со слухами и сплетнями была законодательно запрещена. Однако в 60-е годы, по оценке американских экспертов, пропаганда при помощи слухов по значению была сопоставима с пропагандой через СМИ, а механизмы распространения слухов профессионально изучали в ЦРУ, Пентагоне и снецподразделешшх американской армии.

В 1996 году вышел фундаментальный труд Робина Данбара «Груминг, сплетни и эволюция языка», где ученый напрямую связал возникновение сплетен с социальными отношениями первобытных людей. Причем развитие этой способности обмена важной информацией закрепилось физиологически - на уровне изменений в коре головного мозга. Сплетни - цемент для наших коммуникаций: обмениваясь ими, мы быстро узнаем, кто свой, а кго чужой. Группа исследователей из университетов Колорадо и Йеля добавляет, что изначально сплетня была отличным способом сплотить сородичей, принизив одновременно врагов из конкурирующего племени. Эту же функцию подчеркивает и гарвардских! исследователь Мартин Новак в своей работе «Пять правил эволюции кооперации»: слухи и сплетни становятся не только маркером отношений «свой - чужой», по и важной платформой для кооперации.

В племенах понимали, что у них есть общая тайна, а также действенный механизм борьбы с конкурентами - «они, конечно, хорошие парни, но, похоже, в мамонта не попадут и с тридцати шагов». Ихотя общество у нас давно не первобытное, па подкорке каждого человека четко обозначено: сплетничай. И чем больше, тем успешнее будешь ты сам и твое «племя». Причем важна даже не сама информация, а ее преподнесение. Например, о наводнении можно сообщить с паникой в голосе, и тогда попятно: хватай детей и беги спасаться, а можно - с презрением к опасности, передавая сигнал, что до нас не дойдет: запасаемся поп -корном и наблюдаем за стихией из безопасного места.

В современном мире информация о природных явлениях превратилась из сплетен в просто новости. Сегодняшние разговоры «за спиной» - почти всегда сведения о людях, причем преимущественно своего пола: мальчикам интересно говорить о мальчиках, девочкам - о девочках. Это относится как к перемыванию костей коллеге из соседнего отдела, так и к обсуждению жизни звезд. У Тома Круза маленький рост и операторы всегда снимают его снизу? Хорошая тема для беседы в мужской курилке. Девушкам же обычно гораздо интереснее выяснить: Кэти Холмс вышла за него по любви или только ради карьерного продвижения и выгодных пунктов в брачном контракте? Доктор психологии Роберт Маккензи утверждает: это прямое свидетельство того, что сплетни - инструмент конкурентной борьбы. Причем мы не только используем их для устранения соперницы, по и выясняем ее слабые места, чтобы на этом фоне максимально эффектно продемонстрировать свои сильные стороны.

Нашептанное за обедом «Маша увольняется из-за романа с начальником» выполняет сразу несколько социальных функций. Во-первых, такая сплетня нужна, чтобы объединить женский коллектив, которому уже давно мозолила глаза эта Маша (хотя ею довольны клиенты и начальство). Во-вторых, идеальная Маша лишается нимба, ее значение существенно уменьшается: «Так вот откуда ее успехи - из постели босса!» И, наконец, женщины, участвующие в обсуждении, позволяют проявиться собственным теневым качествам, как бы примеряя на себя неэтичную ситуацию: «А согласились бы мы па роман с начальством? Почему бы нет!» Этот аспект едва ли не самый главный - сплетня является выражением Тени. Она всегда про то, что нам кажется некрасивым, недостойным, неправильным, но очень желанным.

Многих волнует ответ на вопрос как создать сервер в minecraft 1 4 7, чтобы насладиться этой игрой с друзьями. Ответ можно найти прочитав необходимые статьи в интернете.

СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ

Именно благодаря сплетням люди учатся ориентироваться в новом коллективе: быстро узнают, кто против кого дружит, кто серый кардинал, действительно ли жестко соблюдается рабочий график, или можно опаздывать, а пара историй, рассказанных «отчаянным сплетником», и вовсе заменяет официальное представление коллективу. Таким образом можно понять, что для этой группы людей значимо, что порицается, что считается подвигом. «Сплетни - своего рода психологический тест, - отмечает профессор социологии п криминалистики Джек Левин. - Через их характер проявляется сфера интересов того или иного человека».

Еще одна функция слухов - создание альянсов. Делясь пикантным секретом «А Даша, а Даша-то...», да еще с обязательным «только никому, ладно?», мы высказываем доверие сооеседнику, показываем, что он для пас - ценный получатель этой информации. Тот, с кем можно поделиться сплетней, - определенно «свой». Первый раз с оценивающей ролью слухов человек сталкивается еще в детстве: как часто в песочнице малыши обсуждают мальчика, который дерется, или девочку, которая ябедничает, прямо па глазах у «героев»? В этих детских шушуканьях психологи видят активную социализацию - дети пытаются обозначить для себя, «что такое хорошо и что такое плохо».

Сплетня сообщает о границах, которые не следует пересекать, и о правилах, по которым нужно играть. По мнению док тора психологии Ральфа Росноу, это своего рода контролер, который «дает установки и управляет небольшими группами людей». Кроме того, он утверждает: к сплетням склонны люди, менее уверенные в себе, подверженные необоснованным тревогам, беспокойствам и страхам. С одной стороны. они выбалтывают о себе практически все каждому встречному (по определению психологов: «нуждаются в ухе»), с другой - сильно преувеличивают значение получаемой ими непроверенной информации.

Благодаря обмену сплетнями создаются свои «круги посвященных» и в профессиональных сообществах. В них входят люди, которые хотьи не учились в одном университете и не состояли в студенческом братстве, тем не менее неявно связаны. Постепенно они начинают поддерживать друг друга в рабочих вопросах.

Такое поведение ярче всего заметноу подростков. Профессор психологии Мичиганского университета Джефри Паркер в процессе исследований обнаружил: тинейджеры в течение часа обмениваются репликами около 18 раз. При этом 50% сказанного ими ученый характеризует как сплетни. А психолог Шарлотта де Беккер из Университета Лестера видит в заинтересованности подростков жизнью звезд, особенно близких им по возрасту, обучающую роль - так они осваивают определенные шаблоны поведения, учатся соотносить себя со взрослыми. Все это свойственно и вполне зрелым людям, осознающим свое Я через чужие ролевые модели, которые они легко примеряют на себя,

ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

Сплетни особенно интересны тем, чья жизнь менее наполнена: когда графине Лукино в фильме «Хорошая женщина» резонно заметили: «Я думаю, это не ваше дело», она с бесконечной искренностью парировала: «Мои дела ужасно скучные. Я предпочитаю чужие». Не все способны на такую прелестную прямоту: как правило, мы неосознанно подменяем собственную жизнь чужой, включаясь в интенсивное сопереживание. Сочувствовать Бриджит Джонс, Анне Карениной или все той же Маше из соседнего отдела (или осуждать их) п психологическом смысле может означать отказ от своей жизни и личных чувств. Удивительно, но иногда чужие события и переживания мы можем по-настоящему воспринимать как свои. В Университете Колорадо провели необычный эксперимент: психологи распространили слухи о якобы предстоящей спадьбе двух студентов, после чего 12% опрашиваемых утверждали, будто побывали на этой свадьбе, причем даже наряды жениха и невесты описывались ими в мельчайших подробностях.

Другая сторона глубокого погружения в эмоциональные пересуды - коллекционирование сплетен о себе. «Склонность подслушивать разговоры про свою персону свидетельствует о том, что человек зависит от оценки окружающих, - говорит доктор психологических наук Ольга Ремизова. - Но тут важна грань: испытывать потребность в обратной связи - нормально, а вот бесконечные сборы сплетен говорят уже. скорее, о патологической зависимости, а также о том, что страдающий такой аддикцией человек чувствует себя существующим только через оценку других людей».

КОГДА НЕ ГОВОРЯТ

Оскар Уайльд был, конечно, прав - хуже сплетен может быть только их отсутствие. Если о тебе не говорят, значит, для социума ты - невидимка. Именно поэтому, кстати, роли и гонорары звездам обеспечивают часто не их игра в кадре или на сцене, а частота появлений на первых полосах газет и обложках журналов. Оттого еще более впечатляют карьеры, выстроенные без этого социального инструмента, как, например, история успеха блистательной Мэрил Стрип. Многие же другие не только не брезгуют «сливом» информации журналистам, но и сочиняют бурные пиар-романы, за которые вторая «влюбленная половина» получает неплохое денежное вознаграждение.

Идеальный вброс достигается легко: пиарщик встречается с журналистом и как бы между делом рассказывает ему, что его подопечному предложил главную роль в фильме режиссер X. Вторым шагом пиарщика будет встреча с помощником этого режиссера, такой же ничего не значащий треп и как бы случайно оброненная фраза про то, что он слышал, будто режиссер X интересовался его подопечным в связи с новым фильмом. Никакой конкретики - только полунамеки и случайные вопросы. Далее заинтересованные журналисты связываются с пиар-службой начинающего актера, где получают расплывчатый ответ - не подтверждающий. но и не опровергающий эту информацию. Второй звонок делается помощнику режиссера, который тоже выражается крайне туманно. Далее в СМИ появляется новость: «Режиссер X планирует снимать актера Y в своем новом фильме», ее перепечатывают блоги, социальные сети и так далее. В результате актер может и не получить роль, но встреча с режиссером, скорее всего, состоится. К тому же о нем узнают тысячи людей. «Главное в распространении слухов - поделиться некоей историей с четырьмя независимыми людьми, связанными профессиональными интересами, - рассказывает PR-технолог
Дмитрий Сулима. - Важно, чтобы в этой истории совпадали детали, и они были реальными - люди, места, учреждения, события. А дальше у всех запускается собственный генератор вторых смыслов, история начинает обрастать подробностями». В результате, с появлением такого сюжета в СМИ, слух становится инструментом развития реальных событий. Так люди теряют или приобретают должности, а порой - и министерские портфели.

САРАФАННОЕ РАДИО

Сплетни помогают нам в осознании своей социальной среды и самих себя, своих пределов и возможностей, «Сравниваем свое Я с другими, стимулируем себя на достижение успеха или видим собственные беды в реальном свете», - считает профессор Левин. Мужья уходят не только от самых обычных женщин, но и от голливудских красавиц, которые также, как и многие, не спят ночами и ищут утешения в шоколадном мороженом.

Доктор философии Роберт Триверс, один из основоположников социальной психологии, зашел еще дальше. Он утверждает, что сплетни помогают нам поддерживать собственное чувство социальной эффективности. Поняв, почему так легко верим услышанному и повторяем это, он даже вычислил идеальную форму сплетни: она должна быть одновременно наполнена симпатией к жертве и содержать явно очерняющую ее информацию. По мнению Триверса, подобный рецепт позволяет участнику пересудов сохранить достоинство и в то же время - слушать и рте сказывать шокирующие подробности из жизни окружающих.