Ваша новая работа - роль Мастера. С какой его чертой вам было тяжело ужиться?

Со всеми, потому что мотивы поступков этого персонажа сложно разгадать. Он описан постоянно ноющим и страдающим человеком. А ведь нужно сыграть так, чтобы он не выглядел лишь скучным нытиком, докопаться до истоков его страданий. Мне нелегко пришлось, потому что я совсем не Мастер: меня никто не запрещал, я не сидел в психушке. Зачем он прогоняет женщину, которую любит, а потом возвращает ее? Что он хотел сказать своим романом о Понтии Пилате? Нужно было ответить на эти вопросы и вытащить из себя нужные эмоции.

Как известно в больших городах дорога каждая минута. Новая услуга доставка еды на дом приходит на выручку занятым людам.

Какой личный опыт помог выразить их?

Вспоминал непростые жизненные моменты. Три года после окончания института меня не брали на работу, впадал в полугодовые депрессии по этому поводу. Во время работы над ролью Мастера специально консультировался с невропатологами, докторами наук. Зачитывал им строчки из романа, описывающие поведение героя, а они мне объясняли, почему человек так поступает. Неспециалист просто отметит, что персонаж дергается, заламывает руки, смотрит на луну. А специалист поставит диагноз - психопатическая неврастения. Но мы договорились, что я играю не диагноз или патологию, а именно живого человека. Хотя разговоры с медиками помогли воссоздать правильное поведение героя, ритм: где он вспыхивает, где затухает.

Что помогает вам не сойти с ума от работы?

Стараюсь вовремя переключаться, но не всегда это происходит быстро. Очень помогают мои дети. Как только их вижу, все остальное уходит на второй план - главное, что я их папа.

Вы строгий отец?

Долго не могу быть строгим. Очарован своими детьми, они меня просто завораживают. Иногда, очень недолго, могу сердиться на старшего сына Максима, которому четыре года. Но даже если разговариваю строго, стараюсь делать это с любовью.

Дети изменили вас?

Да, вероятно, я стал мягче и сентиментальнее.

А с их рождением не появился страх?

Нет. Все-таки природа так распорядилась, что у женщин и мужчин разное отношение к детям. Конечно, материнский инстинкт сильнее отцовского. Когда я думаю о том, что детям предстоит испытать в жизни, мысленно надеваю на них защитный кокон. Я за них не боюсь.

Что вас может вывести из себя?

Тупость, нежелание думать. Среди русских это очень распространено: лень и нежелание работать. Когда вижу, что люди не выполняют элементарные вещи, потому что не хотят, потому что им наплевать - у них душевное «ожирение», - выхожу из себя.

Замечаете таких людей в зрительном зале?

В каждом зале есть случайные люди. Играя во МХТ в спектакле «Человек-подушка», в современной, острой, депрессивной, заставляющей мыслить постановке, вижу пустые места после антракта. На этом спектакле всегда есть пара-тройка людей, которые словно не туда зашли. Меня это совсем не коробит, потому что у каждой постановки, каждого актера и режиссера своя публика. Есть люди, которые по несколько раз приходят на «Человека-подушку».

Как, по-вашему, влияют на зрителя жесткие и кровавые сцены в искусстве? Артхаусное кино часто демонстрирует отношения на грани фола.

В любом кино это есть. На одном из «Кинотавров» каждый фильм был ударом по голове. Кирилл Серебренников иногда показывает патологические вещи. Мне кажется, так должно быть, потому что множество людей не умеют общаться, находятся в киберре-альности, живут в интернете, который меняет их. Болевой порог становится высоким, они перестают чувствовать чужие страдания. Меняется сознание человека, он выстраивает перед собой глухую стену. Некоторые предпочитают постоянно быть «на позитиве» - не хотят видеть, что кому-то плохо. А запредельные проявления в искусстве направлены на то, чтобы пробить эту киберстенку. Фильмы Ларса фон Триера и спектакли Кирилла Серебренникова должны существовать, чтобы подталкивать людей к состраданию. Сочувствие ускользает, многим оно неведомо. Большинству вообще все равно, и это страшно.

Как на вашу психику повлиял театр?

Коренным образом. Если бы я не был актером, был бы совсем другим человеком. Каждый актер должен быть в некоторой степени психологом. Хочу со временем, проконсультировавшись со знакомым специалистом, прослушать курс лекций. У американцев, например, интересный подход - Эдвард Нортон полгода занимался психологией, чтобы сыграть в «Бойцовском клубе». Для создания образа нужно понимать мотивы, движущие человеком. Мне это очень интересно. Я шел в эту профессию именно потому, что люблю «считывать» людей. В разговоре всегда анализирую своего собеседника. Работа в театре развила у меня способность чувствовать человека. Мне интересна сенсорика. Еще театр учит терпимости, это жесткая школа. Например, накануне премьеры могут снять с роли или урезать ее. И ты должен это вытерпеть, задавить в себе гордыню, выйти на сцену как ни в чем не бывало, потому что хочешь играть в театре.

Какие качества для актера недопустимы?

В искусстве много людей, которым прощают плохой характер за талант. Например, не секрет, что Олег Борисов был очень тяжелым в общении человеком, но за его игру на это не обращали внимания. Мне кажется, гордыня и пренебрежительное отношение к людям недопустимы. Эти качества обедняют, уже многого не чувствуешь. Не люблю, когда кого-то заносит по отношению к костюмерам, гримерам, представителям других цехов. Когда актер вдруг начинает думать, что может с ними общаться свысока и выплескивает негативные эмоции,меня это убивает.

А у вас были подобные ситуации, о которых впоследствии жалели?

Всегда контролирую. Я строг к себе, могу потребовать подобного и от других, но не унижая.

Было ли вам когда-нибудь страшно на съемочной площадке?

Самый большой страх - не сыграть то, что нужно. Вдруг что-то тебе помешает? Страхов физических или психологических нет, потому что я всегда нацелен на результат. Трюков не выполняю - не рисковый парень. Самые серьезные из выполненных самостоятельно, - это прыжок с медленно идущего поезда в фильме «Еоспода офицеры» и скачки. Хотя когда несешься верхом на лошади, иногда бывает страшно.

Вы стали осторожны после каких-то событий?

Мне всегда хватало собственного адреналина. Никогда не лез на рожон и с судьбой не шутил.

Вам знакомо чувство, когда кажется, что все можешь?

Ощущение невероятной силы возникало у меня несколько раз. Один из самых ярких моментов - после премьеры спектакля «Король Лир». Мы с режиссером из Японии Тадаши Сузуки поставили пьесу за два месяца, используя новый для меня метод игры. За пределами сцены подобное чувство связано с появлением детей. Слово «отец» дало мне ощущение крыльев за спиной. Замечать в детях свои ужимки -это чудо, невероятное чувство. Смотрю на сына и дочь и понимаю, что они - мои кусочки. Так и говорю: «Мой сыночек - мой кусочек».

Когда у вас проснулся отцовский инстинкт?

Сразу. Рождение первенца Максима стало для меня переворотом. Отцовские чувства развиваются вместе со взрослением детей.

Вы пережили кризис среднего возраста?

На отрезке 36-38 лет были мысли, что занимаюсь ерундой, что все надоело, что устал от этого. Вдруг внутри возникло чувство неудовлетворенности всем. Казалось, живу не своей жизнью, хочу по-другому. Думал, может, стоит заняться чем-то другим.

А что остановило?

Не работа - точно. От нее меня трясло, поэтому новые предложения не могли вылечить. Вставили мозги на место люди, которые были в то время рядом. Жена Инесса и дети помогли собраться. Любимый человек - главный, кто помог справиться с внутренними метаниями.
Они должны быть, прежде всего, интересными личностями и при этом сердечными, теплыми, открытыми.

Вы как-то признались, что далеко не идеальный человек. Не стремились к идеалу?

От людей знакомых и незнакомых стараюсь перенять качества, которые мне нравятся, взрастить их в себе. Но это не стремление стать положительным и прекрасным. Это невозможно просто потому, что нет идеальных людей. Я хочу развиваться. Смысл в процессе, а не в конечном результате. Нужно стараться не лениться, развиваться духовно, относиться к окружающим по-человечески, не прекращать ежедневную душевную работу. Этим и занимаюсь. Но это не стремление стать каким-то положительным.

Что удалось в себе изменить - и вы считаете это победой?

Самое большое достижение - я стал более оптимистичным. Раньше видел в жизни больше отрицательного, был жутким пессимистом, сумрачным, депрессивным человеком. Сейчас начал видеть смысл.

Кто повлиял на вас?

Люди. Марина Голуб (первая жена актера - прим. ред.) меня выводила к свету - она глубоко позитивный человек, с огромным количеством энергии. Много раз вытягивала меня из депрессий, говорила, что все будет хорошо, что нужно пройти какой-то жизненный отрезок, чтобы понять смысл своего существования. Мне, конечно, помогло появление детей. Они и Ина возрождают меня к жизни каждый день.