Расширение спроса, особенно в условиях возрастающей доходности, и если преобладающая норма процента на инвестиции низка, то монополист будет склонен ради будущей выгоды на время назначать низкие цены, даже если это и повлечет за собой убыточное производство. Следовательно выводы позволяют сделать несколько замечаний относительно отраслей, в которых временное понижение цен может привести к возникновению нового спроса.

Следовательно, которые при условии «совершенного» соглашения о монополии использовались бы для производства товаров определенного качества, не используются из-за несовершенного характера соглашения между фирмами. Подобное характерно в основном для железнодорожных и корабельных компаний, которые, хотя и связаны между собой договорами о фрахтовых ценах перевозки, конкурируют в частоте движения, скорости и комфортабельности своих кораблей или поездов . Так, первоклассные быстроходные суда могут использоваться в перевозке грузов, для которых они абсолютно не подходят, только потому, что соглашения препятствуют установлению более низких цен, если при перевозке используются менее быстроходные или более дешевые суда, и т. п. Нерациональное использование ресурсов, характерное для подобных случаев, служит непосредственным следствием осуществления монополистической власти.

 Но поступать так невыгодно никому из многих конкурирующих между собой продавцов, поскольку лишь весьма незначительная доля будущей выгоды, получаемой в результате подобных действий, достанется каждому из них.
 
Однако важно заметить, что создание нового спроса, которое иногда приписывают влиянию монополии, выгодно с точки зрения общества лишь в том случае, когда спрос действительно новый, чего не наблюдается, если уже существующий спрос перестает формироваться, замещаясь другим. Например, общество совсем не получает выгоды, когда железнодорожная компания, временно понижая тарифы, открывает сообщение в каком-то одном районе за счет отмены сообщения в другом, аналогичном по расположению. Точно так же общество не получает какой-либо выгоды, когда в результате подобной же политики некий ринг торговцев, контролирующих рынок, склоняет людей, прежде находивших определенное удовольствие от ношения кринолинов и не получавших такого удовольствия от узких юбок, к тому, чтобы они испытывали такое же удовлетворение от ношения узких юбок, а не кринолинов.

Наши рассуждения наводят на мысль, что временные преимущества простой монополии, о которых упоминалось выше, как правило, весьма незначительны по сравнению с отмеченными ее недостатками, неизбежными в долгосрочном аспекте. До сих пор в ходе исследования мы предполагали, будто вхождение в отрасли, где утвердилась простая монополия, настолько затруднено или ограничено, что в них невозможно вовлечь какие-либо ресурсы, кроме тех, которые там уже применяются.

Как правило, это условие выполняется на деле, ибо в противном случае вряд ли стоило бы тратить силы на достижение соглашения о монополии. И тем не менее порой заключаются соглашения о монополии без установления барьеров вхождения в отрасль. Легко показать, что в подобных условиях величине национального дивиденда наносится ущерб больший, нежели при той же самой монополистической политике цен, сопровождаемой ограничением вхождения в данную отрасль. Вообще говоря, происходит следующее.