Прошлым летом на пляже Сен-Тропе русских выдавали не желтые шифоновые платья Chloe. И не купальники Lisa Marie Fernandez в дуэте с сандалиями Aquazzura. Народ в клубе Bogatelle наблюдал пришествие кафтанов с экзотическим принтом. Стилист Марина Долидзе прикрывала загар бордовым с белыми пятнами — к нему прилагались майка, короткие шорты и плетеные босоножки. Ее подруга, мать-героиня Мария Лопатова, декадентски накидывала зелено-желтый халат на шелковую комбинацию. Автор модной сенсации, хозяйка розовой виллы с феерическим видом на бухту Виктория Аминова сидела здесь же в шезлонге и чуть-чуть удивлялась произведенному эффекту. Вокруг нее резвились дочери - восемнадцатилетняя дебютантка Бала «Татлера» Лиза и двадцатидевятилетняя Маша. А еще Машина пятилетняя дочь Сара. Тоже в пестром и ярком.
Экзотика называется узбекским икатом. Виктория вовсе не собиралась производить его в количествах, способных удовлетворить аппетиты ненасытного Сен-Тропе. Так получилось — и это одно из тех совпадений, которые ткут полотно женской биографии. Гуляла по антикварному салону. Увидела пестрые отрезы. Познакомилась с продавцом, разговорилась. Он сказал, что ика- ты — из Маргеланской долины, через которую проходил Великий шелковый путь. Там в каждом дворе ткут и красят. Красят и ткут. Из поколения в поколение. Ни одного похожего орнамента.
Икаты нравятся всем, они как новогодняя елка. Но сложнее — если приглядеться, за простотой рисунка открываются новые и новые слои, изображения животных, мистические символы. Вглубь узора-иката можно смотреть, как в детскую трубу- калейдоскоп, и ждать волшебства.
Вика сшила один кафтан, потом другой. Стала носить, одела дочерей, а Маша с Лизой в Москве считаются девушками очень продвинутыми. На полную громкость заработало светское сарафанное радио. Все захотели — срочно, немедленно, ко дню рождения мужа, к свадьбе подруги, дайте два, а лучше — три!